Пока Запад стремится легитимизировать аль-Шараа, израильский друз предупреждает об угрозе терроризма для религиозных и этнических меньшинств Сирии под властью джихадистов

Для All Israel News Мансур Ашкар предлагает свежий взгляд на ситуацию в Сирии. Как друз из Израиля, имеющий родственников в Сирии, он ссылается на их личные свидетельства и другие источники, чтобы представить картину, отличающуюся от традиционного медийного нарратива.

«Дела обстоят плохо», — говорит он.

Недавно в Дамаске произошла атака на христиан в церкви, за которой последовало нападение на друзов: радикалы, по его словам, пытались убить их дочерей. «Меньшинства в Сирии живут в страхе», — делится Ашкар.

«После массовых убийств невинных алавитов по всей Сирии, когда мы видели ужасные видео, как нападавшие лают как собаки, идут по улицам, расстреливают дочерей и детей на глазах у родителей, сейчас именно меньшинства в Сирии больше всего обеспокоены попыткой Запада нормализовать отношения с новым президентом Ахмедом аль-Шараа», — говорит Ашкар.

Он отмечает, что в то время, как Запад принимает участие в переговорах с аль-Шараа, сами сирийцы «считают его террористом».

«У него внушительное досье: он был в ИГИЛ, в Аль-Каиде, затем создал собственную ветвь Аль-Каиды. По приказу ИГИЛ он должен был захватить Сирию — и, если взглянуть трезво, ему это удалось. Теперь он управляет страной от имени джихадистов», — поясняет Ашкар.

Президент США Дональд Трамп недавно встретился с аль-Шараа и принял решение снять санкции с Сирии, чтобы содействовать развитию страны под её новым руководством.

Ашкар подчёркивает, что такой подход Запада не отражает интересы самих сирийцев. Он утверждает, что власть аль-Шараа основана на радикальной религиозной идеологии, угрожающей образу жизни и религиозной идентичности народа — даже если она подаётся под видом «сосуществования».

«Очень легко поддаться иллюзии, что если мы дадим деньги террористам и вежливо попросим их открыть Starbucks и KFC, всё наладится. Но это никогда не работало. В Сирии проблема — радикальные сунниты. Они видят конфликт как религиозный. Или они сами угнетают всех, кто не суннит, или утверждают, что на них нападают только потому, что они сунниты», — говорит Ашкар.

«Я всеми руками за то, чтобы страна вышла из пепла, в который её превратили режим Асада и поддерживающий его Иран. Страна была уничтожена „Братьями-мусульманами“, Хезболлой, ХАМАСом — всем этим арабским Мэд Максом», — добавляет он.

Ашкар подчёркивает, что здоровье нации определяется тем, как она относится к своим меньшинствам: к христианам, друзам, алавитам, езидам, курдам и другим.

Он упомянул недавнюю террористическую атаку на церковь в Дамаске и отметил, что об идентичности нападавшего почти ничего не сообщается — и это, по его мнению, сделано намеренно.

«Сирийцы, с которыми я говорил, утверждают, что террорист был известной личностью, разъезжал по Дамаску на пикапе с мегафоном, призывая „неверных“ принять ислам, пока не стало поздно», — говорит Ашкар.

Террорист, по словам Ашкара, действовал не один:

«Он надел пояс смертника, был с пулемётом, и у него была команда из двух-трёх человек, которые должны были подорвать себя, когда люди начнут бежать к семьям. Они сбежали, но затем были задержаны».

В результате взрыва погибли около 25 христиан, более 60 получили ранения.

«Согласно показаниям, этот террорист был связан с правительством. Он был бывшим бойцом HTS, у него было военное взрывчатое вещество С4 и оружие. Местные власти, по всей видимости, знали об атаке, но ничего не предприняли, хотя могли», — утверждает Ашкар.

Сирия вновь не смогла предотвратить бойню — ещё одну попытку геноцида против меньшинств. Ашкар считает, что это должно серьёзно обеспокоить западное сообщество.

Он сравнивает Сирию с Газой, где после снятия санкций и поступления гуманитарной помощи:

«Там не строили школы, не улучшали инфраструктуру, не запускали научные программы… ХАМАС украл все деньги, построил подземные туннели и бункеры, которые позже использовал для атаки 7 октября, прятался там, крал еду у собственного народа, не давал им укрытия, использовал людей как живой щит», — говорит он.

Ашкар критикует пропаганду, которую используют ХАМАС и подобные группы:

«Мёртвые дети, женщины — их используют, чтобы манипулировать общественным мнением. А потом, когда достигается нужный эффект, звучит: “давайте остановим войну… слишком много… перемирие сейчас”».

Он называет это «радикальным мусульманским стартапом».

Радикалы получают контроль над страной и системой образования, продвигая идеологию, враждебную к евреям, Западу и христианству. Это воздействует на сочувствие Запада, приводит к финансовой поддержке — которая в итоге попадает в руки террористов и ведёт к новому витку насилия.

На фоне этих событий Израиль начал операцию «Восстающий Лев», нанося удары по ядерной и военной инфраструктуре Ирана, включая большие запасы баллистических ракет и пусковых установок. Мировое сообщество выразило надежду, что операция положит конец режиму аятоллы и принесёт свободу иранскому народу.

После того как США помогли Израилю нанести удары по трём ключевым иранским ядерным объектам — Фордо, Натанз и Исфахан — Трамп заявил, что дальнейших военных действий не будет, если только они не будут абсолютно необходимы. Это вызвало обеспокоенность среди мировых лидеров и многих иранцев, которые теперь чувствуют себя более уязвимыми.

Ашкар отмечает, что после ударов многие иранцы вышли на улицы, выражая поддержку Западу и Израилю, говоря: «Мы не ненавидим евреев, не ненавидим Запад, мы хотим лучшей жизни». Но теперь эти люди под угрозой: их имена, как сообщается, были переданы сторонникам режима аятоллы, и около 700 человек — многие из них евреи — были арестованы по обвинению в «заговоре против режима».

«Ситуация ухудшится», — предупреждает Ашкар.

«Хуже станет для христиан, друзов, алавитов, атеистов, и даже для мусульман — тех, кто за мир и свободу. Вся экосистема, которая сложилась благодаря страданиям меньшинств и наивным добрым намерениям Запада, только усугубляет положение».

Ашкар подчёркивает: стремясь к миру, Запад нередко направляет деньги, которые непреднамеренно подпитывают терроризм и продолжают страдания тех, кого пытаются спасти.